Кира растёт невероятно жизнерадостным и добрым ребёнком. Она обожает танцевать и часто устраивает небольшие представления дома. Малышка с трепетом относится к животных и на каждой прогулке подкармливает бездомных кошек — без этого ритуала она отказывается возвращаться домой. Кира очень тянется к другим детям, но эта симпатия, к сожалению, не всегда взаимна. Ожоговая травма оставила на теле девочки рубцы, из-за которых не только сверстники, но даже взрослые люди бросают на малышку косые взгляды. Для маленького ребёнка, которому так важна социализация, — это большой стресс. Не говоря и о том, что рубцы доставляют Кире физический дискомфорт, снижая качество жизни и ограничивая её развитие.

Всё случилось в феврале 2024 года.

«Был обычный выходной день. Я готовила обед, Кира со своим старшим братом играли в комнате. Пока я стояла у плиты, дочка подошла к столу и стянула оттуда чашку с кипятком. Я повернулась на крик и увидела, как с тела Киры слезает кожа. Этот ужасный момент до сих пор стоит у меня перед глазами...» — с болью в сердце вспоминает Екатерина, мама девочки.

На скорой помощи малышку доставили в реанимацию Павлодарской областной детской больницы. Ожоги покрывали почти 40 % поверхности тела ребёнка: голова, лицо, шея, грудь, спина, правая и левая ручки... Врачи провели первичную хирургическую обработку ран и удалили нежизнеспособные ткани. Никаких прогнозов они не делали, состояние ребёнка было крайне тяжёлым.

«Комбустиолог тогда сказал мне: „Кира сильная. Дети с такими ожогами часто не выживают. А она борется, кричит на всё отделение“.»

Врачи девять дней бились за жизнь девочки и, к счастью, состояние удалось стабилизировать. Киру перевели в обычную палату и продолжили лечение: антибактериальные и обезболивающие препараты, перевязки под наркозом. Раны затягивались с трудом, а некоторые из них, наиболее глубокие, пришлось закрывать хирургически при помощи донорских лоскутов с бёдер.

«Взгляд у Киры был поникший. Она так устала от бесконечной боли и перевязок, что почти ни на что не реагировала. Когда после случившегося она впервые улыбнулась, я сидела и ревела. Домой нас выписали через месяц. Кира заново училась ходить и держать ложку левой рукой — правая сильно пострадала. После испытанного шока она долго молчала, заговорили мы только спустя какое-то время. Но даже несмотря на это, внутри было чувство, что всё осталось позади. Моя дочь жива, она рядом со мной — и это главное. Однако через месяц начались новые проблемы: на местах ожогов появились келоидные рубцы, которых с каждым днём становилось всё больше.»

На протяжении всего этого времени Кира получает комплексное консервативное лечение: противорубцовые пластыри, крема и гели, процедуры электрофореза, сероводородная терапия, санаторно-курортное лечение. Благодаря этому рубцы стали более мягкими и эластичными, но они по-прежнему снижают качество жизни девочки, ограничивая объём её движений. Так, из-за сильного натяжения мышц у Киры появились ортопедические проблемы: контрактура в локтевом суставе не позволяет согнуть ручку. Помимо этого, одна ножка стала короче другой, так как мышцы не могут растягиваться пропорционально росту ребёнка. Вдобавок, у девочки были трудности с подвижностью шеи, но в феврале этого года казахстанские хирурги устранили эту контрактуру.

Тем не менее по мере взросления Киры ситуация с рубцами будет только усугубляться. В отличие от здоровой кожи, травмированные участки не растягиваются в необходимом объёме. А это неизбежно приведёт к ограничению подвижности, ортопедическим деформациям, усилению болевого синдрома и проблемам с социализацией. В родном Павлодаре рубцовые образования готовы убирать лишь небольшими частями, и сколько таких операций придётся перенести Кире — никто сказать не может.

«Я знаю, что без помощи врачей эти рубцы никуда не исчезнут. Они мешают дочери двигаться, провоцируют зуд и боль, портят качество жизни. Один из местных врачей посоветовал нам обратиться в клинику „Скандинавия“, к доктору медицинских наук Филипповой Ольге Васильевне. Она имеет многолетний и успешный опыт работы с такими пациентами.»

Ольга Васильевна согласилась помочь Кире и подготовила для неё индивидуальный план лечения из шести этапов. Каждая операция направлена на то, чтобы выполнить максимально возможный объём работы за раз, минимизировав количество наркозов и оперативных вмешательств. Врач устранит рубцовые образования на шее, руках и груди девочки при помощи экспандеров. Они «растянут» донорские лоскуты кожи до нужных размеров, а затем заменят собою зарубцевавшуюся ткань. Этот вид хирургического лечения наиболее оптимален для Киры, но его стоимость — 5 772 830 рублей — неподъёмна для мамы девочки. Она воспитывает двух маленьких детей одна и накопить своими силами такую огромную сумму — невыполнимая для неё задача.

«Не прошло и дня, чтобы меня не разъедало чувство вины за то, что не уберегла мою доченьку. Каждый день я прокручиваю в голове мысли: „Почему так? Почему ты, а не я?“ Я не могу обернуть вспять то, что случилось, но буду всеми силами бороться за нормальную жизнь моего ребёнка. К сожалению, в одиночку мы с Кирой не справимся. Пожалуйста, помогите вернуть моей малышке детство, наполненное счастьем и радостью, и навсегда избавить её от ужасных рубцов.»