Несмотря на все успехи онкологов, страх перед злокачественными опухолями остаётся на подкорке современного человека. И не без причины, ведь не всегда рак удаётся вовремя выявить, зачастую он маскируется под другие болезни, а уж раскрыв себя, развивается молниеносно и агрессивно. Борьба с таким коварным врагом сравни ядерной войне: лечение жёсткое и бескомпромиссное, убивающее всё на своём пути и оставляющее выжженный дотла организм и множество побочных эффектов.
История Андрея Воробьёва — о том, как восстановиться к жизни после этой борьбы, как сохранить веру в лучшее будущее и как принять нового себя — израненного, уязвимого, привычного к боли и страху. Началась эта история двенадцать лет назад, незадолго до второго дня рождения мальчика, когда над правым крылом носа у него появился синюшный подкожный шарик. Анализ тогда показал, что это интрадермальный невус, новообразование Андрею планово удалили в областной больнице, и, казалось, всё наладилось.
Но осенью того же года под маленьким, едва заметным послеоперационным шовчиком снова появился синюшный шарик, на этот раз больше. Снова операция — и снова гистологический анализ, только теперь он выявил у Андрея эмбриональную рабдомиосаркому, злокачественную опухоль мягких тканей. С ноября 2011 года мальчик проходил лечение в НМИЦ онкологии им. Петрова.
В апреле 2012 года у ребёнка произошёл рецидив. После очередного курса полихимиотерапии трёхлетнему Андрею провели третью операцию: хирурги Педиатрического медицинского университета удалили патологические ткани правой носогубной борозды, частично иссекли основание носа со слизистой, с мышцами, с альвеолярным отростком. Потом снова курс ПХТ — и пересадка собственного костного мозга. Целый год потребовался ребёнку, чтобы восстановиться после лечения. Долгое время он не мог самостоятельно преодолеть даже один лестничный пролёт.
Год ремиссии нарушил повторный рецидив. Андрею назначили семинедельный курс ПХТ по другому протоколу, а после семья поехала в Чехию, в Пражский центр протонной терапии. Использование протонных лучей считается более щадящим в сравнении с традиционной лучевой терапией за счёт прицельного воздействия на патологический очаг и значительно меньшего рассеивания энергии в здоровых тканях, однако это не уберегло Андрея от побочных эффектов.
У мальчика развилась катаракта — в будущем ему потребуется замена хрусталика, а кости с правой стороны лица практически прекратили расти. В течение почти года после возвращения домой ребёнку лечили кожу от протонных ожогов, восстанавливали поражённые лучом слёзные канальцы правого глаза. Регулярные обследования показывали стойкую ремиссию, но в июне 2015 года снова случился рецидив.
В этот раз Андрей прошёл обследование и консультацию у академика Полякова Владимира Георгиевича в НМИЦ онкологии им. Блохина. Расписанную доктором противорецидивную химиотерапию мальчику провели в Институте им. Горбачёвой — и это дало нужный результат. Ребёнка допустили до оперативного лечения, и на этот раз хирурги Педиатрического медицинского университета без жалости зачистили все ткани, где вновь могли возникнуть патологические очаги. Практически сразу после операции лоскут, выполнявший роль правого крыла носа, воспалился, а затем полностью ушёл в некроз. От повторных вмешательств хирурги в то время воздерживались. До весны 2017 года Андрей ходил с оголённой носовой полостью, прикрытой силиконовым протезом.
В 2017 и 2018 годах врачи Педиатрического медицинского университета поэтапно создали Андрею новое крыло носа кожными лоскутами со лба, а также устранили рубцовую деформацию. Дальнейшие пластические операции было решено не проводить после того, как в феврале 2019 года у ребёнка обнаружили шесть узелковых образований. По счастью, они оказались просто жировой тканью. Ремиссия продолжалась — и к сегодняшнему дню она длится уже больше семи лет, а значит может считаться полной.
Теперь, когда боевые действия завершены и болезнь сдалась, можно оценить, какой ущерб нанесли ребёнку эти долгие двенадцать лет. Лицевые кости Андрея справа недоразвиты и из-за протонной терапии не могут полноценно расти, идёт деформация черепа, увеличена правая глазница, нет полного смыкания челюстей и отсутствуют коренные жевательные зубы. Очевидно нарушение рельефа и дефицит мягких тканей вокруг носа, рубцы искривляют верхнюю губу, правую щёку и лоб мальчика.
Эти последствия могут казаться лишь эстетической проблемой, но в долгосрочной перспективе это совсем не так. Сейчас Андрею почти четырнадцать лет — самое время для гормонального скачка роста, с этого возраста особенно активно начинает развиваться лицевой череп, а значит деформация со временем будет только усугубляться. Искажение повлечёт за собой патологическую перестройку в скелете, нарушение дыхательной и глотательной функций, работы желудочно-кишечного тракта.
Предотвратить такой сценарий может комплексная реконструктивная пластика лицевых костей и мягких тканей. Андрея готовы прооперировать челюстно-лицевые и пластические хирурги петербургской клиники «Медси». Уже распланировано три этапа, но их стоимость для семьи Воробьёвых слишком велика. Сейчас Андрею нужна помощь, чтобы преодолеть последствия жестокой борьбы, в которой он отстоял своё право на жизнь.
