На детской площадке Вова часто спрашивает у мамы, когда же он сможет самостоятельно взбираться по лестницам, кататься с горки и играть в футбол с другими мальчишками. Из-за неправильной походки и проблем со стопами ноги мальчика быстро устают, он вынужден ходить в специальных ортопедических аппаратах. Это даётся Вове нелегко, но он мужественно терпит неудобства и всякий раз с надеждой задаёт один вопрос: «Мама, а если похожу в них ещё, мои ножки выздоровеют?»

«С возрастом и с любыми скачками роста у Вовы повышается тонус в ножках и левой ручке, от этого он становится очень капризным, начинает больше времени проводить сидя. Сын не может сам перешагнуть высокое препятствие, спуститься и подняться по лестнице, не умеет прыгать и бегать, как все его сверстники, не может нормально глотать и жевать обычную пищу. Вова много говорит, ему так много хочется всегда рассказать, но коварный тонус охватывает и артикуляционные мышцы, поэтому речь всё ещё не очень внятная», — делится мама Вовы, Екатерина.

Серьёзный диагноз, детский церебральный паралич, стал следствием тяжёлых родов. На 21 неделе беременности врачи диагностировали Екатерине укорочение шейки матки — осложнение, часто приводящее к преждевременным родам. Медики приняли решение провести хирургическую коррекцию и наложили швы.

«Я радовалась каждой пройденной неделе, очень хотелось доносить сына до положенного срока. На 37 неделе я выдохнула, так как ребёнок на этом сроке считается доношенным. Мне сняли швы, это означало, что роды могли начаться в любой момент. Дома уже всё было готово к появлению малыша. Вовочка оказался очень пунктуальным мальчиком».

Ровно в назначенный день у Екатерины отошли воды, но родовая деятельность никак не начиналась. Схватки были очень слабыми и наступили только после второй искусственной стимуляции родов. Долгожданный малыш появился на свет спустя 20 часов естественным путём.

«Ни у меня, ни у ребёнка не осталось сил, период рождения оказался слишком долгим и тяжёлым… За сутки, проведённые в родзале, я слышала многих мам и звонкие крики их деток, а мой Вовочка чуть слышно постанывал… Я спросила врача, почему сынок так тихо кричит? Мне ответили, что он устал. Потом его забрали, и дальше всё как в тумане: реанимация, кислородная маска на маленьком личике, куча проводов и кувез… “Что с моим ребёнком? Ведь я доносила его”, — эти мысли крутились в моей голове без остановки».

Аппарат ИВЛ поддерживал дыхание Вовы следующие шесть дней, затем кроху перевели для дальнейшего выхаживания в отделение патологии новорождённых. С каждым днём малышу становилось всё лучше, и спустя месяц его выписали из больницы под амбулаторное наблюдение. Казалось, что всё самое страшное осталось позади, однако вскоре на смену радости пришла тревога.

«Я стала замечать, что сын тянется к игрушкам только правой рукой, но не придала этому значения. Шло время… 6-7-8-9 месяцев, а Вова так и не сидел. В поликлинике уверяли, что он нагонит сверстников, но ждать я не могла. Материнское сердце подсказывало: что-то не так…»

С 8 месяцев Вова начал проходить курсы массажа и Войта-терапии, чуть позже к реабилитации подключились специалисты ЛФК, остеопаты и мануальные терапевты. Интенсивные занятия принесли плоды: в 9,5 месяцев малыш предпринял первые робкие попытки поползти по-пластунски.

«В 11 месяцев на очередном приёме у невролога прозвучал ужасающий вердикт: у Вовы ДЦП. Я помню тот день до сих пор… Еле сдерживая слёзы, я одевала ребёнка и хотела быстрее выбежать из кабинета… С тех пор началась наша ежедневная борьба с этим заболеванием. Мой сын огромный молодец: он стойко переносил процедуры, которые в скором времени начали приносить плоды. Так, в год он уже пополз на четвереньках, научился сидеть, затем — стоять и ходить вдоль опоры. Мышцы сына окрепли, и в полтора года он сделал свой первый шаткий, но самостоятельный шаг».

У Вовы сохранен интеллект, он разговаривает, знает цвета и формы, учится считать до 20, рассказывает стихотворения наизусть и очень любит петь. К сожалению, на сегодняшний день у мальчика сохраняется множество нарушений. Вова не может самостоятельно одеваться и раздеваться, ходить по неровной поверхности, он часто падает. Мелкая моторика тоже страдает: мальчику тяжело рисовать, лепить, брать в руки мелкие предметы.  Для снижения тонуса мышц и освоения новых навыков Вове показана регулярная комплексная реабилитация, включающая не только тренировки физического развития, но и работу с логопедом, дефектологом и нейропсихологом.

Подходящий курс предлагает реацентр «Адели Пенза», однако его стоимость, 223 000 рублей, для семьи слишком велика. Бюджет родителей истощен годами реабилитации единственного сына, и сейчас судьба дальнейшего развития Вовы зависит от ваших неравнодушных сердец.

«Раньше мы всегда оплачивали курсы сами, пришлось даже продать квартиру в городе и переехать в деревню. Вова очень перспективный мальчик, я уверена, что мы добьёмся отличных результатов, но для этого нельзя прекращать реабилитацию. Это грозит серьезным откатом, тонус сделает своё дело, и сынишка так и не узнает, каково это: играть в футбол».